- Ням! Твявькя! Фваффи вю вкю твявкю! - флаффи-подросток с видимым удовольствием сорвал молодой одуванчик и принялся пережевывать сочное растение, - Фваффи нля нямми!
Рядом с ним, на том же одуванчиковом поле, паслось и все остальное стадо мохнатых зверьков. Яркие пятна разноцветных шкурок были отлично видны на весенней зелени: две взрослые особи (самец и самка), пара подростков и троица мелких пятнышек на спине флаффи-матки - детеныши, дремлющие в теплом пуху “маматьки”. Картина была благостной, и, судя по упитанности и настроению зверьков, флаффи всю весну не бедствовали. Скорее всего холодное время года они втихую отсиживались в сараях расположенного рядом конного клуба (благо, размер стада и возраст подростающего поколения мохнатых вредителей как раз соответствал этому предположению).
-
Ням! Чав-чав! Фваффи нля твявкя! - пуская перепачканным зеленью ротиком пузыри, чавкал сочной мякотью желтый зверек.
-
Систьлиськя лю сивененькю нямми! - не отставал от него и второ зверек-подросток, довольно потряхивая ушами и помахивая пушистым розовым хвостиком, - Сивененькя нямми - люсяя нямии!
-
Севененькяя нямми - вкю нямми! Маматька нямми севененькюю нямми - маматька деваить люсее молотько двя мависей, - вторила им взрослая самка, с аппетитом ощипывая молодые одуванчики. На ее же спине в это время сладким сном сопело три разноцветных пятна: красное, голубое и светло-коричневое (даже кремовое), - Хрум-хрум-хрум! Люсее молотько двя люсих мависей!
Но не все так просто в этом мире. Пара внимательных глаз следит за происходящим на одуванчиковом поле. И взгляд этих холодных глаз до боли напоминает древние времена: парящая в небе пустельга внимательно, подобно своим прародитетелям-рапторам, рассматривает свою мохнатую добычу. Бросок!
-
Всюх? - запоздало удивляется самка флаффи, шерсть которой беспокоит неожиданное дуновение.
-
Спесиавняя подвюгя, се сюсилесь? - беспокоится ее бурой масти спутник.
-
Спесиавьний двюг, маматька ни сняить, - растерянно оглядывается самка, - Маматька нямми севененькюю няммии и… Всюх! Маматька ни сняить се всюх! Пасямю всюх?
Самец флаффи в беспокойстве оглядывает окресности, явно опасаясь какой-нибудь непредвиденной угрозы. Но таковая угроза с высоты его роста не обнаруживается. Так что вскоре бесхозная биоигрушка успокаивается и возращается к своим занятиям по уничтожению молодой поросли одуванчиков, напоследок уверяя свое стадо в его полной безопасности.
-
Семвя, папаська гавалить: тютя мунсты несь! - авторитетно заявляет флаффик, для пущего эффекта мотая мохнатой гривкой.
-
Увя! Фваффи сясив! Фвафи бовсе ни боився! Сиситька вю папаськю! Спесиавний двюг - люсий двюг, всевдя! Хрум-хрум-хрум! Фваффи вю вкю нямми! - на прочих флаффиков этот жест производит неизгладимое впечатление, и они с энтузиазмом возвращаются к одному из своих любимых дел - набиванию животов.
Порою невнимательность флаффи способна поражать даже опытного наблюдателя: весело пасущееся стадо упустило один, но немаловажный момент в своей жизни - со спины самки исчезли три разноцветных пятна. Но в этот раз облажался и еще кое-кто, став жертвой собственной жадности. Пустельга схватила сразу трех детенышей флаффи. Что оказалось ровно на одного больше, чем пернатый хищник способен донести до гнезда. Так что…
- Пип! Мавись ветить! Вииии! Чирп! Мавись сясив! - пищит от счастья светло-коричневый (даже кремовый) комочек меха, - Чпок!
Впрочем, двух детенышей флаффи все равно более чем достаточно для птенцов.